Никитский ботанический сад  -  это еще и научно-исследовательское учреждение с несколькими лабораториями, сотрудники которых ведут наблюдения за различными растениями и организуют экспедиции для сборов новых видов растений, чтобы пополнять коллекции сада.

Теперь отправимся в субтропики Черноморского побережья Кавказа. Это не только ностальгия, но и дань уважения русским людям, которые были первыми, кто познал местные природные условия и правильно начал использовать их для украшения и улучшения жизни людей. А климат здесь, в Колхидской низменности, очень специфичен. Осадков выпадает более 1000 мм, местами и временами  -  до 2500 мм в год. В течение года это количество осадков выпадает вполне равномерно, сухих периодов здесь не наблюдается, но более часты и обильны дожди все же осенью. Л. Б. Берг (1938) приводит интересный факт: однажды в Батуме выпало за сутки 261 мм дождя! Влажность воздуха в этих краях, понятно, высокая, например, в городе летом  -  86%, зимой  -  77%.

В Кутаиси, древней столице Колхидского царства, городе на реке Рионе, бегущей к Черному морю, благодаря зимнему муссону  -  сухому и теплому ветру, температура воздуха поднимается зимой на 2-5 °С; в марте бывало здесь тепло до +30 °С! Годовая амплитуда 1 (разница) температур невелика  -  всего 18 °С. Это меньше, чем где бы то ни было у нас в стране (бывшей!). Особенно своеобразна осень: октябрь теплее апреля. В январе абсолютные температуры достигают +18 °С и выше. Зимой плюсовые температуры обычны, чаще +7... +11 °С. В июле и августе  -  до +39... +40 "С. В этом городе прошли три года моего детства! Для примера и сравнения приведу данные, отражающие количество осадков в разные сезоны года в юго-западной Грузии, в Ялте (по Л. С. Бергу) и в двух российских столицах.

Приведенные цифры хорошо иллюстрируют особенности климатов Южного Причерноморья и Центра с Северо-западом европейской России. На основании собственного опыта могу подтвердить это. Когда началась война в 1941 г., наша семья жила в Севастополе. Немецкая авиация бомбила город с первой военной ночи. Флот спасал и гражданское население города. В сентябре нас вместе со многими семьями вывез из Севастополя военно-транспортный корабль (я был с мамой, бабушкой и грудной сестрой). Капитан нашего судна увел его подальше от обычных путей, чтобы избежать встречи с немецкими подводными лодками, к берегам Турции. Мы все благополучно прибыли в Поти и прожили там около трех месяцев. Хорошо помнится в городе и окрестностях: частые осенние дожди, наполненные до краев канавы вдоль мокрых улиц, водные, заболоченные пространства вокруг города. Запомнились здешние южные фрукты: поспевающие зеленовато-желтые мандарины на небольших деревцах в садах, инжир на огромных деревьях, перекрывающих своими кронами улицы. Сразу за окраинами города начинались поля кукурузы.

Вскоре нас перевезли вглубь, подальше от моря, в Кутаиси, куда добирались всю ночь на грузовичке под проливным дождем (сидели в кузове под брезентом). В Кутаиси жили до конца 1944 г. Действительно, всегда было тепло: весной и летом цвели розы, такие душистые, до головокружения, часто укрывавшие стены усадеб на окраинных улицах; много было и сирени с веселыми кистями пахучих цветков, с аккуратными, гладкими сердцевидными листьями. Незабываема белая акация: как пахли ее соцветия, смоченные частыми дождями! Крупные деревья магнолии в небольшом соседнем парке, с волшебными цветами и толстыми, кожистыми, блестящими листьями, испускавшими терпкий аромат, когда они начинали коричневеть, опав к осени на землю.

На базарах всегда было достаточно много фруктов: желтой черешни, хурмы, айвы, вкусного золотистого винограда. Но были там и растения, которые потом встретились на нашем севере: подорожник на тропинках, цветки лютиков в тенистых местах рядом с крупными деревьями.

Осень запомнилась как самое скучное время: дожди, дожди, которые шли неделями без перерыва. Наш обширный школьный двор (а семьи эвакуированных поселили в одном из школьных помещений) постепенно покрывался лужами, соединявшимися в один сплошной водоем, занимавший весь двор. День за днем мы, дети, смотрели на эту воду, на потоки дождя, из-за которого нас не выпускали гулять на улицу.

Далее я хочу представить читателям доброй памяти россиянина, любителя и знатока природы, по своей сути настоящего эколога -Андрея Николаевича Краснова. Деятельность этого интересного человека проявилась как раз в субтропиках России, на южном побережье Черного моря, и явилась примером эффективной и успешной реализации экологических подходов при решении важной практической задачи  -  освоения новой, необычной по условиям, территории.

Здесь я изложу материалы, опубликованные А. Н. Красновым до 1895 г. и собранные в книге издания 1987 г. Автор много путешествовал и хорошо знал тропические страны мира, условия, в которых там формировалась тропическая растительность и велось сельское хозяйство. А. Н. Краснов близко к сердцу принял проблемы, возникшие у России при освоении Батумского края отошедшего к ней после войны с Турцией в 1877-1878 гг.

Первые годы освоения были неудачными для новых поселенцев -россиян и местных жителей: многие люди разорились на своих вновь приобретенных земельных участках: возделывание сельскохозяйственных культур было мало результативным. И это в таком благодатном краю, с чертами райского климата  -  тропического, для которого характерны отсутствие зимы, достаток осадков и тепла круглый год! А. Н. Краснов знал, что в тропических странах люди возделывают с блестящими результатами многие ценные и специфичные культуры  -  кормилицы миллионов людей: рис, сахарный тростник, сорго, чай, кофе, какао, ямс. В субтропиках при более низких температурах возделывают в других странах почти все культуры тропиков, хотя и с меньшей урожайностью. Такие культуры являются главными в южной Японии, Новой Зеландии и других субтропических странах.

И вот, в России появился уголок на юге Черноморского побережья Кавказа с чертами субтропического климата  -  бассейн низовьев реки Риони и Батумская область. Батуми  -  типичное место «русских субтропиков», как его называл А. Н. Краснов; нигде у нас не бывает столь мягкой зимы, столь обильных дождей. Осадков здесь в четыре-пять раз больше, чем в Петербурге. Летом  -  тропическая жара, но тоже есть спасение: бризы, освежающие ветры с моря. Обилие солнечного света также благоприятно сказывается на растительности здешних припонтийских лесов: листва у растений необычайно темная, интенсивно зеленая (из-за обилия хлорофилла), что особенно заметно при сравнении с окраской привычных россиянам северных растений. Вся растительность этого края пышная и свое-образная: склоны гор покрыты буками, каштаном съедобным, а также ольхой. В лесах очень трудно продвигаться: почти непроходимыми их делают переплетения лианы сассапарели, длиной до 8 м, с острыми шипами, зелеными цветами и красными ягодами. Добавляет сложностей и местная образующая непроходимые дебри ежевика с ветвями длиной 4,5-6,5 м и мощными колючками. Третье часто встречающееся растение здешних мест  -  папоротник  -  родственник папоротника-орляка, обычного в наших сосновых лесах с песчаными почвами; запах местного папоротника ощущается еще с моря. Три основные вида растений густо покрывают поверхность почвы, папоротник выше человека; эти растения вытесняют все остальные, а папоротником зарастают и брошенные поля.

Кое-где мелькает дикий виноград. Сам лес редко бывает густым, так как деревья вырубаются. Из деревьев встречаются дуб, клен, вяз, иногда граб, много орешника. Внизу, у подножья гор  -  сладкий каштан (съедобный), а выше, на склонах,  -  бук. Под их сводами произрастают породы, нигде более в России не встречающиеся: самшит, лавровишня, красавица здешних мест, блестящей листвой напоминающая черемуху. Царем же подлеска в этих лесах А. Н. Краснов называет рододендрон понтийский  -  из семейства вересковых, значит, родственник всем известного нашего вереска обыкновенного, багульника болотного, толокнянки (медвежьего ушка)  -  все они представители этого семейства. Кусты рододендронов с розовато-фиолетовыми цветами повсеместно украшают окрестные леса весной.

Много и падуба остролистного  -  кустарника с овальными зубчатыми темно-зелеными кожистыми и блестящими листьями, белыми цветками и красными ягодами-костянками, созревающими в декабре (знают наши северные любители экзотических растений, выращивающие у себя в комнатной культуре падуб). Из кустарников встречаются также черничное дерево, калина, бересклет, бузина; и эти декоративные растения нам знакомы.

В травяном ярусе лесов здесь очень мало красиво цветущих растений (наши российские леса значительно красочнее), вообще травы произрастают здесь лишь но берегам рек, а в горах нет альпийских лугов. Но уж если растет травянистое растение, то не заметить его невозможно: через заросли огромного белокопытника надо прорубаться сечкой. Масса насекомых, цикад, светляков  -  шумят и кусают.

Сельское хозяйство в те годы было на низком уровне: на сухих полях (без заливания водой) сеяли рис, получая жалкий урожай, но кукуруза здесь вырастала мощной, правда, не всякий мог ее есть. Из фруктов и плодов: грецкий орех, каштаны, белая (желтая) черешня, виноград, инжир, или смоква; есть дикая слива  -  алыча, гранаты (гранатовые деревья).

Первый опыт освоения этих земель в общем был печален. Растениями, которые хотели здесь распространить русские поселенцы, были растения из Франции и Италии, из теплых южных районов. Туда традиционно и часто выезжала российская знать, представители которой и посчитали, что у нас можно создать свою «Ривьеру», как на юге Франции. Но французские фрукты вырождались, плохо росли даже крымские растения, например, гордый красавец кипарис. Землю старались пахать глубоко, выпахивая при этом на поверхность тяжелую красную глину (и вероятно, вместе с нею глубинные группы анаэробных микроорганизмов, погребая с верхними слоями почвы ценную аэробную микрофлору). В результате гибли как прежние посадки, так и новые создаваемые сады и посевы полевых культур. Надо отметить, что в тех местах типичен особый почвообразовательный процесс: почвенные материнские породы вулканического происхождения быстро разлагаются под влиянием влажного и теплого климата. А. Н. Краснов в связи с этим писал, что если кто хочет увидеть, как разрушаются камни, пусть приезжает в Колхиду. Разрушаясь, они превращаются в ярко-красную глину, по составу напоминающую свойственный большинству тропических стран краснозем  -  латерит. Верхний плодородный слой почв, как и в других зонах, сформировывался под влиянием растений (особенно велика роль папоротника). Это вполне плодородные почвы. Для Колхиды типичен краснозем суглинистый с мощностью гумусового горизонта 20-25 см и содержанием гумуса в нем от 5-6 до 8-10%  -  высокий уровень. У подножья горных склонов в Колхиде сформировались подзолисто-желтоземные почвы с содержанием 1умуса в верхнем горизонте 3-3,5%.

Итак, то, что взяли по наитию (не по науке!) из западноевропейских стран с их ясным южным небом и сухим воздухом, не прижилось, французской Ниццы в Батумском краю не получилось: здесь на сырой земле не принялись ни финиковые пальмы, ни маслины, ни пинии.

А. Н. Краснов понял главную причину неудач российских переселенцев: заключалась она в незнании экологии и географии растений. Вот что он пишет: «Пионеры-дачники насиловали природу, забывая, что Батуми  -  уголок не сухих, а влажных субтропических областей, схожих не с Неаполем и Ниццей, а с влажными Японией, Южной Чили, Новой Зеландией». Он утверждал, что могли бы отдыхать под сенью камфорных деревьев и мандариновых садов (как в Японии), среди седой зелени акаций, вдыхая запах смолистых криптомерии и кипарисов из стран Дальнего Востока, могли пить собственный чай на балконах, украшенных цветами глициний и других японских и китайских растений. Этого тогда там ничего не было и это пока была мечта, но реальная  -  и она осуществилась.

Сначала некоторые подробности возделывания чая. Чай китайский  -  растение из семейства чайных, кустарник или деревце высотой до 10 м. Листья, несколько вытянутые, заостренные на вершине, с зубчиками но краям листовой пластинки. Цветы у чая белые или розовые, плод  -  деревянистая коробочка. В листьях присутствует до 5% алкалоида теина, имеющего возбуждающие свойства, вяжущий вкус, аромат, благодаря эфирным маслам. В качестве сырья собирают «флеши»  -  молодые побеги с двумя - тремя листочками. Их подвергают ферментации, изменяющей химические качества и цвет чая. Свежие листья его ядовиты! В Европу чай впервые завезли португальцы в 1517 г., а в Россию китайский чай попал только через 122 г., в 1639 г., во времена Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых.

Китайский чай в России имел лучшие качества, так как доставлялся по суше, а в Европу  -  морем, а морской воздух приводит к ухудшению свойств чая. Собственные плантации чая в России были впервые заложены в 1884 г. в Чакве (современная Аджария, бывший Батумский край).

Для экологов растений будет интересен описанный А. Н. Красновым опыт одного из первых российский чаеводов этого края. Создать чайные плантации не сразу, но удалось. Предприниматель, некто А. И. Солонцов, посадил у берега моря несколько чайных кустиков, привезенных курьеза ради друзьями из китайского Ханькоу: растения отлично принялись (что характерно для большинства китайских и японских растений), ежегодно цвели и давали плоды. С использованием собранных семян была создана первая чайная плантация, и через три года, весной 1895 г. был впервые проведен сбор местного российского чая. Приказчик А. И. Соловцова Лысенко (имени и отчества его А. Н. Краснов не упоминает, но во всяком случае, это был не известный позже советский биолог Трофим Денисович Лысенко, родившийся только в 1898 г.) стал первым русским чаеделом. Как все-таки интересно и полезно знакомиться с делами первопроходцев! Никогда не бывавший в Китае, как и его хозяин, он, Лысенко, по книжке (!) проделал на простой сковородке все сложные манипуляции с чайным листом: скручивание, , вяление и сушку. Чай вышел ни черный, ни зеленый («первый блин комом!»  -  пишет А. Н. Краснов), но это был настоящий ароматный русский (!!!) чай с китайских кустов, выращенных в уникальном уголке России! По характеру настоя, нежности аромата и вкуса он соответствовал высшим сортам китайских чаев. Ай да российские левши!

Так были определены перспективы Батумского края, где позже, в годы Советской власти, были созданы плантации чая, мандаринов и других субтропических культур. Тогда же, в 1930-е гг., были осушены массивы болот, рассадников малярии, не только с помощью техники и механизмов, но и посредством посадки тысяч эвкалиптов, австралийских растений  -  потребителей и испарителей враги, деревьев-«насосов». Это позволило увеличить площади посадок чая, винограда и других южных культур. Но для получения всего этого необходимы были работа и смелая мысль энтузиастов, таких как Андрей Николаевич Краснов, русский любитель и испытатель природы, «тщанием и радением» (как писали в старые времена) которого в 1912 г. был создан Батумский ботанический сад с пышной и богатой растительностью, завезенной из многих тропических и субтропических стран мира. Это достойный памятник человеку, опередившему свое время, учитывавшему требования науки экологии еще тогда, когда она только начинала оформляться. А задачи экологии, которые сформулировал Б. А. Келлер в 1938 г., выглядят так, как будто их специально разрабатывали для Батумского края:

• понять, как происходит распространение определенных растений;

• обеспечивать успех практики научно обоснованным возделыванием растений.

Точно так!